На мой взгляд, действительно уверенного в себе человека трудно вывести из равновесия. Он относится к странным (на его взгляд) поступкам окружающих со снисходительной грацией немолодой королевы, у которой корона на голове уже прибита гвоздями самоиронии.
сиюминутное сериальноеСмотрела 8-й сезон "Морской полиции", умирала от перекавая Sir Oscar Wild, там в одной серии даже показываютМю.. представителя Мимими-6
Смеркалось Баалат уже почти скрылся за горизонтом, когда коммодор Ян Веньли открыл дверь своего дома и вошел в прихожую. Этим вечером из кухни пахло как-то особенно вкусно. - Коммодор, ужин готов! - донесся крик Юлиана. - Я уже накрыл, сейчас закончу и приду. Ян положил принесенный с собой сверток рядом с вешалкой, так как прямо под вешалкой сидел встречающий старшего хозяина кот, сбросил на него куртку, сверху кинул берет и шарф. Подумав, стянул галстук, добавил его к образовавшейся куче вещей и прошел в ванную - помыть руки. Юлиан, уже снявший фартук, ждал его за столом, на котором красовались тарелки с рагу и корзиночка с хлебом. Мальчик выглядел еще более аккуратным и собранным, чем обычно, почти торжественным. Голодный Ян быстро расправился с ужином. Юлиан от него не слишком отстал, быстро собрал тарелки и убежал на кухню за чаем. Коммодор терпеливо подождал, когда мальчик расставит чашки и прочую посуду, и начал было: - Юлиан.. - Подождите минутку, я сейчас, - и мальчик снова вышел из комнаты. Обратно он вернулся медленным торжественным шагом, неся на вытянутых руках высокий торт с зажженными свечами. Кот понятливо не путался под ногами. Юлиан поставил свое творение на стол, и смущенно произнес: - Коммодор, у меня ведь сегодня день рождения. Ян удивленно улыбнулся и почесал в затылке. - Ничего себе торт! Неужели ты это тоже сам соорудил? - Не так уже это и сложно, - потупился Юлиан. - Если делать все точно по рецепту. - Задувай скорее свечи, - ответил его опекун, - пока не догорели. Мальчик сосредоточился, видимо, загадывая желание, и одним выдохом задул все тринадцать свечей. - А я, между прочим, принес тебе подарок, - внезапно сказал Ян, вставая из-за стола и направляюсь в прихожую. Там он достал сверток, спрятанный под курткой, и вернулся в комнату. - Это тебе, - сказал он своему воспитаннику, - с днем рождения, Юлиан! - Спасибо! - ответил тот, разворачивая обертку. - Ух ты! "Краткая история космических войн"! - мальчик положил увесистый том перед собой и поднял благодарный взгляд на опекуна, сияя от радости. - Это самое полное издание, хоть и краткое, - Ян улыбнулся мальчику и сел обратно на свое место. Юлиан спохватился и начал разливать чай, резать торт и раскладывать его по тарелкам. - Вкусно у тебя получилось! - произнес Ян с набитым ртом пару минут спустя. - Очень! - Спасибо, - отозвался Юлиан, предварительно прожевав и проглотив очередной кусок. - И за подарок еще раз. Если честно, я думал... - мальчик смущенно замолчал и поднес ко рту чашку. - А? Что? - Ян в это время раздумывал, насколько ему хочется добавить в чай бренди, но решил, что ему не хочется смешивать сладкое и спиртное. - Я подумал, что вы забыли... Ну о моем дне рождения. Обычно вам все приходится напоминать... Ян чуть не поперхнулся чаем, но вовремя спохватился и улыбнулся: - Ну я все-таки по призванию историк. А историки помнят важные даты. - Извините, коммодор, - мальчик слегка покраснел. - Все хорошо, Юлиан. Спасибо тебе за торт. Послушай, я бы хотел еще чаю и на этот раз с бренди... - Я сейчас принесу! - и мальчик, сопровождаемый котом, выбежал из комнаты. Проводив воспитанника взглядом, Ян мысленно усмехнулся и поглядел на лежащую на том конце стола книгу. Он искренне понадеялся, что Юлиану, кем бы он не захочет стать, этот подарок окажется полезным. Историки, конечно, помнят даты, но не все, а мальчику незачем знать, что про его день рождения его опекуну напомнил Кассельн, верно?..
Поскольку нетбук мой в ремонте, я сейчас сижу за старым медленным ноутом, и иногда, устав переключаться между приложениями, иду спать пораньше. В результате вижу больше снов. Сегодня, например, снилось, что я пришла завтракать в незнакомый буфет, а передо мной в очереди оказались Камша и Apraxina
Опробовала вчера способ посещения Московского вокзала вида "доехать до Горьковской, бросить машину, переехать реку на метро". Способ был признан годным, станция Горьковская симпатичная, панно на стенах понравились. Интервал движения поездов в середине субботнего дня был около 9 минут. Не понимаю, почему у планировщиков метро так мало воображения, смотришь на названия станций, и кажется, что забрал в какое-то неправильное отражение московского метро.
Продолжаю осваивать восточную еду в воке. учусь дозировать масло и пряности, ну и готовить в ограниченном масштабе, слишком вкусно и пока не надоело. Ну да, стоило находить рядом с институтом доставку "китайской еды в коробочках", чтоб теперь все тоже самое делать дома
1. парижские фоны в американских сериалах Должна признаться, что я редко замечаю, когда в современной кинематографии используют хромакей. Чаще всего просто об этом не думаю. ))) Но вот уже в двух сериалах - в свежих сериях Касла и в "Морской полиции" до ужаса раздражает некачественный задники с видами Парижа. Просто-таки бросается в глаза разница освещенности актера и заднего плана. Есть подозрение, что у них какая-то одна и та же база фонов, но почему-то не удосуживаются как следует скомпоновать с героями.
2. радиоточка и конкурс юных талантов Как известно, у нас теперь на остановках радиоточки бубнят. И вот теперь по утрам там включают записи с местного конкурса "юных талантов". Ащщщщщщщ!! Я как женщина и мать могу поумиляться на то, как неокрепший детский голосок поет песню про маму, но только если лажи будет не больше 10% и не больше одного куплета. А вот вчера на остановке я стояла, зажимая уши, потому что девочка поет, девочка адски лажает, и так минуты три. Кошмар. А девочка, небось, так и вырастет с уверенностью, что она певица
3. люди меняются Иногда реально офигеваешь, как постепенно человека уносит куда-то не туда, а сделать вроде и нельзя ничего. И хотя я понимаю, от чего и почему так происходит, изменить происходящее к лучшему не представляется возможным, да и не мое это дело, строго говоря. Но впечатление примерно такое: "да если бы я хоть раз принял себя настолько всерьез – на месте помер бы" (С) Раткевич NB для мнительных: я сейчас про некую знакомую, которой в дайрях нет в принципе.
Его высокопревосходительство, главнокомандующий флота Вольфганг Миттермайер решительно пододвинул к себе очередную стопку с прошениями об отставке и прочими документами, которые требовали подписи. Последнее время флот-адмирал всерьез подумывал сократить свое факсимиле, поскольку количество бумаг все увеличивалось, к концу дня у Миттермайера иногда ныла правая рука и крепло желание ставить какую-нибудь закорючку вместо фамилии. В ближайшем будущем предстояло подписывать множество приказов о сокращениях, численность армии должна был существенно уменьшиться. Главнокомандующий немало времени проводил на совещаниях, посвященных реорганизации флотов, конверсионным проектам, его голова немного шла кругом и он никак не мог совладать с потоком документов, обрушивающихся на его стол с регулярностью атак вражеского флота. И эта стопка прошений была лишь небольшой частью того, что следовало завизировать и передать на исполнение подчиненным, которые непосредственно занимались техническими деталями. Миттермайер подписывал прошения почти не глядя, считая, что все эти отставки заранее согласованы, как вдруг его взгляд зацепился за знакомое имя. Он вытащил прощение из общей кучи документов и прочитал его чуть внимательнее. Проглядев послужной список подателя прошения, он подумал немного и нажал на кнопку комма. Секретарь отозвался сразу же: - Какие будут приказания , ваше высокопревосходительство? - Вызовите ко мне капитана Эмиля фон Рекендорфа, пожалуйста. - Слушаюсь! – секретарь откозырял и отключился. Миттермайер отложил заинтересовавшее его прошение и продолжил работу с оставшимися документами. Через два часа он услышал писк комма. - Ваше высокопревосходительство, капитан фон Рекендорф ожидает в приемной. - Пусть войдет, - ответил флот-адмирал, отодвигая бумаги и разминая уставшие плечи и кисть. Дверь отворилась и на пороге появился вышеупомянутый капитан. Приблизившись к столу, он отдал честь и замер в ожидании распоряжений. Миттермайер несколько секунд разглядывал стоящего напротив офицера. Можно, конечно, не помнить имя человека, с которым почти не общался, но лицо того, кто часто провожал его по коридорам «Тристана», флот-адмирал забыть не мог. - Здравствуйте, Рекендорф, - после непродолжительного молчания произнес Миттермайер. - Здравствуйте, ваше высокопревосходительство, - голос капитан звучал несколько неуверенно, он явно не понял, зачем его вызвали, но задать вопрос прямо ему мешала многолетняя привычка соблюдать субординацию. Флот-адмирал положил перед собой документ и продолжил: - Я сегодня получил ваше прошение об отставке. Вы более не хотите служить в рейхсфлоте? - Я... – Рекендорф замялся. – Я считал, что моя отставка это всего лишь вопрос времени. Последние полгода мне не находилось никакого применения. Услышав о том, что планируются сокращения в армии, я решил уйти сам, не дожидаясь увольнения. И я никак не думал, что... - Что вас вызовут для объяснений? – закончил за него Миттермайер. – Я предположил, что, может быть, вы измените свое мнение. Мне кажется, вы бы могли найти себе место в армии и служить дальше. Хотя, в любом случае, я не собираюсь решать за вас. - Я бы не хотел служить у кого-то... у кого-то еще, - капитан замолчал ненадолго, но потом, собравшись с духом, продолжил:- Но если вы откажетесь принять мою отставку, главнокомандующий, и дадите мне новое назначение, я буду стараться исполнять свои обязанности наилучшим образом. Флот-адмирал внимательно оглядел стоявшего перед ним офицера. Тот спокойно ожидал распоряжений, готовый принять любой приказ. - Нет, я не стану настаивать на продолжении вашей военной карьеры, если вы хотите уйти, Рекендорф. Но могу я спросить, чем вы собираетесь заниматься после отставки? Капитан удивленно посмотрел на командующего, но все-таки ответил: - Я думал вернуться на родную планету, флот-адмирал. Я ведь попал в армию во время очередного призыва, успев отучиться полтора года в университете. Я бы мог вернуться и продолжить обучение. Хотя, может быть, уже поздновато. Но я могу заняться чем-то еще... Миттермайер кивнул: - Если вам понадобятся рекомендации для поступления на какую-нибудь гражданскую службу, я могу их вам дать в любое время. Если хотите, прямо сейчас. - Благодарю вас, командующий, - Рекендорф вежливо поклонился. – Кроме вас, пожалуй, больше некому. - Вот ваше прошение, - сказал флот-адмирал, подписывая бумагу. – Характеристику и рекомендации вам пришлют в ближайшее время. - Не уверен, что я заслужил это, ваше высокопревосходительство, - ответил Рекендорф, принимая документ. Миттермайер пронзил капитана таким взглядом, что тот немедленно пожалел о том, что сказал это вслух. Но главнокомандующий сказал только: - Сейчас, когда война закончилась, нам будут нужны проверенные люди на местах, причем не только и не столько военные. Я надеюсь, что на новом месте службы вы будете не менее полезны Нойе Рейху, чем были на старом.
Рекендорф еще раз поклонился, понимая, что все уже сказано, отдал честь и вышел. Миттермайер проводил его взглядом, потом посмотрел на стопки документов на столе и решил, что ему не помешает перерыв. Время было обеденное, поэтому флот-адмирал решил спуститься в бар и что-нибудь перекусить. В последние недели на домашние обеды совсем не было времени, да и к ужину он частенько не успевал. Хотя Эва всегда его дожидалась, даже если муж возвращался заполночь. Мысль о жене и приготовленных ей блюдах, которые ждут его вечером, немного улучшила настроение Миттермайера и примирила с не слишком обширным меню офицерского бара штаб-квартиры флота.
Он уже заканчивал обед и перешел к кофе с коньяком, когда в бар быстрым шагом вошел новоиспеченный флот-адмирал Нейхардт Мюллер. Миттермайер приветственно кивнул ему. Мюллер подошел и сел в кресло напротив. Лицо его внезапно слегка перекосилось и он заерзал, пытаясь высвободить плащ, который явно ему мешал. Миттермайер понимающе усмехнулся: - Я сначала тоже все время на него садился. - Никак не привыкну, - чуть смущенно сказал Мюллер в ответ, сражаясь с неудобным знаком отличия. – Хорошо, что он не мнется. - И что его не так уж легко оторвать, - кивнул главнокомандующий. – Ты тоже зашел пообедать? - Нет, пожалуй, не буду, - ответил Мюллер, наконец удобно устроившись в кресле. – Но я бы чего-нибудь выпил. - Здесь неплохой коньяк, - Миттермайер кивнул официанту, и тот понятливо принес второй бокал . – Но для него еще рановато, поэтому не хочешь ли вина? - Благодарю, - Мюллер налил себе и задержался взглядом на этикетке. - Ого, хайнессенское, двадцатилетней выдержки. Не знал, что здесь подают такую экзотику. - Это же Феззан, - заметил главнокомандующий, поднимая свой бокал. – Здесь можно найти все что угодно. - Верно, - улыбнулся Мюллер, пригубив спиртное. – Достойный напиток. - В самом деле. Они немного помолчали. - Ты вылетаешь завтра? – полутвердительно спросил Миттермайер. - Послезавтра, - отозвался его собеседник. – Задержался немного с организационными делами. На Урваши я намерен явиться хорошо подготовленным, там придется поработать. - Да, работать там будет немало, - главнокомандующий допил вино и, подумав, налил себе еще порцию. – Здесь тоже. Правда, у меня работа больше бумажная. Я так скоро превращусь в такую же канцелярскую... в такого же кабинетного работника, каким был Оберштайн. Впрочем, все равно надо привыкать. Когда я пойду в отставку, на другую должность, там будет не лучше. - Ее Величество настояла, чтобы вы остались на должности главнокомандующего? – уточнил Мюллер. - Да, на время реорганизации армии. Потом меня должен кто-то сменить на этом посту. Вполне возможно, что это место станет твоим. - Не думаю, что я лучшая кандидатура. Хотя это в любом случае решать Ее Величеству. В любом случае, кто бы не занял это место, ему не сравниться с Ураганным Волком. Пока вы во главе, за армию можно быть спокойным. - Спасибо за высокую оценку, - Миттермайер слегка наклонил голову и поднял бокал с последним глотком вина. – Так или иначе, мне пора возвращаться к делам. У меня еще совещание с Меклингером, Валеном и Айзенахом. Мюллер уточнил: - Они ведь вылетают на Изерлон через день после меня? - Да, именно так. - Может быть... – Мюллер остановился, не зная, стоит ли продолжать. - Да? - Как вы думаете, может быть нам всем где-нибудь собраться перед отлетом? Хотя бы и здесь. Ведь неизвестно, когда еще получится... - Хорошая мысль, Мюллер, - улыбнулся Миттермайер, вставая и пожимая руку собеседнику. – Я передам тем, кого сегодня увижу. Думаю, они не откажутся. - А я позову остальных, - сказал тот, принимая рукопожатие. Мюллер развернулся, серо-стальной плащ описал полукруг и чуть не сшиб пустой бокал, но флот-адмирал этого не заметил, торопясь к выходу. Главнокомандующий посмотрел ему вслед с легкой усмешкой и направился к себе. Правая рука все еще немного ныла. «Похоже, с завтрашнего дня я-таки официально сокращу свою подпись», - твердо решил Ураганный Волк.
Дикая природа оживает с помощью gif-анимации Всю красоту и очарование дикой природы, а также её опасность и непредсказуемость, решил отразить в своем блоге «Head Like an Orange» 28-летний уроженец Нидерландов, известный как Marinus. Используя в качестве основы кадры из документальных фильмов BBC о жизни животных и природных явлениях, он создаёт удивительные анимированные gif-картинки, которые на 100% позволяют прочувствовать настроение и силу всех трёх стихий и их обитателей.
1) насколько фигово стыкуются 3й и 4й эпизод по взаимодействию Оби Вана и Вейдера. Не лучше чем "Мастер-арфист" и "Полет Дракона" Маккефри. Когда авторы сочиняют приквелы, они, похоже, реально забывают перечитать/пересмотреть то, с чего начиналось.
2) насколько не сразу автор решил, что то, в чем разгуливает Бен Кеноби - это такая джедайская форма, поскольку дядя Люка одевается так же, да и, по-моему, не только он.
3) насколько фигово в Империи пытают пленного, которого собирались пустить в расход (даже заботливо красят губной помадой и прическу поддерживают в исходном виде)
4) насколько мал ОБВМ Дарта Вейдера, как он смешно бегает, упирает руки-в-боки и как разговаривает
5) насколько четко в заставке задается вектор кто тут плохой: "evil Empire", хоть тресни
6) насколько Лукас как режиссер не дотягивает до господ Кершнера и Маркуанда, которые снимали 5й и 6й эпизоды соответственно.
Но что делать, при звуках заставки, я как старый боевой конь при звуках трубы... и long long time ago in the galaxy far far away...
Что-то мне давно хотелось вспомнить этот древний пост Грача, который, черт побери, периодически становится актуальным, когда начинаются фэндомные разговоры об оценке того или иного персонажа. ))) Речь, собственно, идет по мотивам дискуссии про Сильмариллион и играм по нему, но в целом идея уточнения позиций обсуждения, ИМХО, всегда полезна. Далее предоставлю слово Грачу:
Дисклэймер: на истину в последней инстанции не претендую, ни на чем не настаиваю, смотрю со своей колокольни.
Как известно, все мы любим поговорить (а иногда и поругаться) по поводу "одного места из блаженного Августина". И частенько забываем при этом уточнить, а с какой позиции мы, собственно, рассматриваем ту или иную ситуацию в Сильме. На мой взгляд, принципиально таких позиций есть три: условно говоря читателя, наблюдателя и персонажа.
Читательская позиция - это, во-первых, с высоты птичьего полета. Во-вторых, она вполне описывается фразой "Все кончилось трагически, так как Автор им такой попался." "Читательское" отношение наиболее свободно и ничем не сковано. Я, как читатель, могу спокойно не любить Турина, потому что его история мне, к примеру, не интересна, любить Маглора, потому что на с. 100 (цифра от балды) он ведет себя так, как повел бы себя персонаж, придуманный мной, и не любить, скажем, Тингола, потому что вот он на с. 70 как раз ведет себя не так. Я могу спокойно говорить "я бы на его месте поступила так-то", подразумевая при этом "я бы написала это по-другому". Ну и прочее в том же духе, воспринимая персонажей, как плод фантазии Автора, и считая, что вот он-то во всем и виноват.
Наблюдатель - это уже другое. Это взгляд "со стороны", но уже взгляд внутри мира, а не сверху. Из рассмотрения убирается Автор, как основная движущая сила событий, и Мир становится замкнутой системой. Персонажи становятся личностями, и все, что с ними происходит, определяется только их поступками и законами самого мира. И с этой позиции уже несколько стремно говорить что-то типа "он вел себя как дурак", потому что волей-неволей начинаешь сопоставлять масштаб личности со своим.
Ну и третье - персонажная позиция, когда взгляд на конкретную ситуацию уже изнутри. К примеру, вот готовила я квэнту Тиэль и вдруг осознала, что моя "читательская" неприязнь к Турину теперь носит весьма личный характер. Персонажная позиция, во-первых, существенно более эмоциональна, чем предыдущие, а во-вторых - по определению необъективна. Ибо изнутри ситуацию объективно не оценить.
Понятно, что в разное время и на разные ситуации мы смотрим с разных позиций. Можно глубоко к сердцу принимать события Лэйтиан - и при этом отстраненно-равнодушно рассуждать о событиях Нарна. Можно сегодня вообще не интересоваться, скажем, историей Карантира и Халет - а через полгода на чердаке заведется персонаж, который навяжет свое, весьма своеобразное мнение по данному вопросу. И наоборот.
Так вот, мне кажется, что значительная часть копий в спорах по поводу ломается именно потому, что народ забывает (или не находит нужным) уточнять, а с каких позиций идет разговор. И в итоге, например, в сугубо читательскую дискуссию вдруг приходит кто-то, говоря привычным языком, "вусмерть вроленный" с эмоциональными репликами, которые, может, по сути и объяснимы, но при этом совершенно не в тему; или после игры люди начинают требовать от чужих персонажей читательской объективности, основанной на читательской же осведомленности (при этом в трех случаях из пяти сами этой объективностью не страдая).
И когда идет разговор об отношении к героям, к примеру, о той же пресловутой жалости, тоже неплохо бы уточнять, о какой позиции идет речь. Потому что одно дело - персонаж, с которым Автор жестоко/несправедливо обошелся, другое - личность, отвечающая за свои поступки (причем масштаб и личности, и поступков зачастую существенно выше твоего), и совсем третье, когда в игру вступают понятия класса "мой лорд/мой друг/мой соперник/мой недруг"... Короче, к чему это я. Иногда, возможно, прежде чем возразить собеседнику по существу, имеет смысл уточнить его позицию, да и свою заодно прояснить. В данном конкретном вопросе в данный момент времени. Потому что читателю, наблюдателю и персонажу между собой договариваться сложно - у них, как минимум, существенно разные наборы аргументов.
Конечно, у этой классификации, как и у всякой другой, границы размыты и промежуточных стадий в количестве, но все же... Жизнь - сложная штука, и хорошо бы нам понимать друг друга, хотя бы в рамках одной песочницы .