Этой зимой я одной ногой была в команде азиатских дорам и "было хорошо"(С) Написала задуманный миди по "Списку архива Ланъя" и немножко поработала руками. Всей команде большое спасибо Группе местных товарищей - отдельное спасибо, сами знаете за что

Текст про наложницу принца Цзина относится к одному из моих любимых жанров под названием "оживи персонажа, упомянутого в каноне одной строкой".

Отдельно хочу сказать, что на этой битве мне безумно повезло с читателями, которые читали глазами и все понимали правильно. Даже те, которые читали "как оридж". "Они настоящие!"(С) Хотя в процессе написания текста я даже не предполагала, что он как оридж может читаться.

За бетинг текста традиционное спасибо  Чёрный Грач

Итак: миди, 5616 слов, персонажи: Сяо Цзинъянь (принц Цзин)/наложница принца Цзина, ОМП, ОЖП, в эпизодах: благородная супруга Цзин, супруги принца Цзина, генерал Ле. Дженогет, PG-13, местами драматично. Таймлайн: от пре-канона до пост-канона.

Краткое содержание: "У меня всего одна наложница"(с) Сяо Цзинъянь (та самая фраза, из которой был добыт персонаж )

Флейта с перламутром Флейта с перламутром
*Соньши 松石 — "бирюза"

Душистые, натертые до блеска дощечки пола так близко от лица, что можно разглядеть каждую извилину тонкого древесного узора, каждую пылинку, если бы в покоях старшей принцессы Цзинъян можно было представить себе пылинку. Шиань здесь впервые и мало что успела увидеть перед тем, как оказалась перед госпожой и отдала полагающийся поклон. Ладони упираются в пол и почти не дрожат.

— Поднимись.

Шиань медленно встает с колен, одновременно делая почти незаметное движение плечами — чтобы складки халата снова легли как полагается. Она ловит взглядом вышивку на платье госпожи. Серебристо-белые лилии на лиловом шелке — работа наставницы, самой Шиань пока доверяют только наряды для детей.

Ее высочество молча сверлит Шиань взглядом, и девушке становится страшно, вдруг та не одобрит выбор старшей служанки? Та стоит за правым плечом госпожи в почтительном полупоклоне и безмятежно улыбается. Старшая принцесса наконец прерывает молчание:
— Мой племянник Цзинъянь достиг совершеннолетия, и его величество даровал ему собственную резиденцию. Его мать обратилась ко мне с просьбой найти подходящую наложницу, и Гао Пинь, — госпожа чуть поворачивает голову в сторону старшей служанки, та склоняется ниже, — сказала мне, что среди всех служанок дома Линь, подходящих по возрасту, ты обладаешь самым спокойным нравом, хорошо обучена и достаточно красива, в чем я теперь убедилась. Ты отправишься в резиденцию принца Цзина сегодня вечером, чтобы у тебя было время на подготовку.

Шиань снова опускается на колени и низко кланяется, принимая приказ:
— Слушаюсь.
— Можешь идти.

Выходя из покоев госпожи, Шиань слышит за спиной голос Гао Пинь:
— Но если она не понравится его высочеству?
— Подберешь новую, — спокойно отвечает старшая принцесса.

Гао Пинь появляется через несколько минут, на ходу отдавая указания комнатным девушкам уложить сундуки с одеждой. Шиань кланяется ей. Старшая служанка окидывает комнату внимательным взглядом, прежде чем сказать:
— Я вижу, что ты понимаешь, какая честь тебе оказана. Тебе дозволено взять с собой твои иглы, пяльца и флейту. Также госпожа приказала передать тебе вот это.

Гао Пинь достает из рукава небольшую плоскую коробочку и открывает ее. Внутри лежит серебряная шпилька с цветком, вырезанным из большого куска бирюзы. Шиань опускается на колени, чтобы принять дар:
— Нижайшая недостойна такой щедрости...
— Это не тебе подарок, Шиань, — обрывает ее старшая служанка. — Так его высочество принц Цзин не сможет упрекнуть дом Линь в недостаточной щедрости. Запомни, твое положение не стало выше, оно стало другим. Я пойду отдам приказ о повозке. Ты должна быть готова через час.
— Слушаюсь, — Шиань снова кланяется. Древесный узор на дощечках пола в этой комнате она видит в последний раз и старается его запомнить.

* * *

Прическа уложена волосок к волоску, складки платья строго симметричны, пояс закреплен. Шпилька с бирюзой гармонирует с вышивкой и цветом одежды. Шиань готова. Она неподвижно сидит на кровати, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи. Его высочество сегодня осматривает свою новую резиденцию, а значит, скоро придет сюда. Скоро ее увидит. Все должно быть правильно.

Наконец слышатся шаги и смех. Шиань быстро встает напротив двери, готовая приветствовать нового господина, поправляет рукава.
— Это покои вашей наложницы, — по голосу она узнает Шинь Мао, управляющего резиденции, который встретил ее вчера и показал женскую половину. В покои для будущей супруги принца он зайти не позволил, велел разместиться в маленьком дворике Иньтао.



Двери распахиваются, и девушка наконец видит пришедших. Господин не один, слева от него стоит ухмыляющийся молодой господин Линь. При виде его Шиань хочется провалиться сквозь пол. Она не сразу понимает, как теперь приветствовать сына старшей принцессы Цзинъян, но вовремя спохватывается, что сначала поклониться нужно принцу. Дощечки пола рассматривать некогда.

— Наложница приветствует господина, — Шиань надеется только, что поклониться удалось изящно. — Нижайшая приветствует молодого господина Линь.

— Поднимись, — командует ей принц Цзин, и она успевает увидеть, как Линь Шу тыкает друга локтем в бок.

— Что мое, то твое, а Цзинъянь? — и молодой господин Линь смеется, а принц, к ужасу Шиань, заливается краской и, кажется, теряет дар речи. — Да шучу я, что ты! Посмотри, кого прислала тебе моя матушка. Дай-ка я вспомню, как ее звали. Ши... Шиань, верно? Я тебя помню, ты училась музыке... Эй, Цзинъянь, я пошутил!

Принц наконец овладевает собой и улыбается. Он переступает порог комнаты и подходит ближе.
— Ты умеешь играть на цине?
— Отвечаю господину. У меня нет таланта к музыке, поэтому после обучения на флейте наставник сказал, что осваивать второй инструмент мне не нужно.
— Чем ты занималась в доме Линь?
— Я была среди девушек, создающих новую одежду…

— Цзинъянь! — похоже, молодому господину Линю надоело ждать. — Мы еще не все осмотрели, ты не забыл?
— Верно, — отвечает ему принц. — Я приду к тебе вечером, — говорит он Шиань и поворачивается, чтобы уйти, но натыкается на удивленный взгляд Шинь Мао. Господин снова обращается к ней:
— Тебя будут звать Соньши, — наконец говорит он и выходит из комнаты, не дожидаясь, пока она опустится на колени. Шинь Мао награждает ее предупреждающим взглядом и закрывает дверь.

Наложница Соньши думает, что у ее нового господина явный недостаток воображения.

Он приходит вечером, как обещал. Соньши кажется, что господин остался доволен, потому что он ее не отсылает. Он слушает ее игру на флейте и дает дозволение заниматься вышиванием в свободное время. Домоправитель Шинь Мао сначала относится к этому решению подозрительно, но, увидев результат, одобряет и доставляет необходимые материалы. Он же сообщает Соньши, что скоро его высочество должен будет жениться на барышне Цюэ. Но пока этого не произошло, господин навещает ее часто, когда в столице. Несколько месяцев он отсутствует — уехал в армию вместе с молодым господином Линем, и Соньши успевает вышить новый пояс.

Время от времени приходят письма с наставлениями и мешочки с лекарственными травами и благовониями от наложницы Цзин. Соньши внимательно читает и старается следовать указаниям. Старшая даже присылает ей масла для растираний и подробную схему точек на мужском теле. «Она в самом деле очень знающая лекарка и заботливая мать», — думает Соньши, жалея, что никогда не встречала эту женщину. Когда семья Линь отправила лекарку в императорский дворец, Шиань еще не родилась.



Барышня Цюэ Тань становится супругой Седьмого принца, и на следующий день после свадьбы наложница приветствует новую госпожу. Дощечки пола в ее покоях еще светлые, запах дерева пробивается сквозь новые, недавно доставленные благовония. Госпожа Цюэ очень юна, еще не отросшая челка старательно уложена в прическу замужней женщины, но кое-где волоски предательски топорщатся и нарушают гармонию облика. Соньши сохраняет почтительное выражение на лице, пока супруга принца расспрашивает о вышивке, садах и порядках в резиденции. Поговорить об общем мужчине одна не решается, а вторая не хочет. Ревность придает горьковатый вкус чаю, делает пресными сладости, которыми угощает ее госпожа Цюэ, превращает разговор в пустой перезвон бубенчиков на хомуте въючного осла. Соньши, выждав положенное время, откланивается, пообещав показать свои вышивки позже.

Его высочество теперь редкий гость в дворике Иньтао. Когда он не занят делами, он старается уделить время супруге, а Соньши остается довольствоваться днями, когда госпожа Цюэ не может разделить с принцем ложе. Но за два дня до отъезда в Дунхай он все-таки приходит попрощаться. В саду пахнет цветущей вишней, в вазе стоят вишневые ветки — Соньши с натуры рисует набросок для платья госпожи, но, когда принц входит, она откладывает кисть и кланяется.

— Я уезжаю надолго, — начинает он и умолкает.

Соньши улыбается:
— Я знаю, ваше высочество. Тогда к вашему возвращению я успею закончить платье для госпожи. Я только могу надеяться, что мне удастся повторить оттенки лепестков вишни в шелке, и что они порадуют взгляд господина. Эти цвета сделают госпожу еще прекраснее… «И кожа ее будет казаться бледно-зеленой», — мысленно добавляет она.

— Ты так искусна, Соньши, и не только в вышивке, — говорит его высочество, и девушка понимает намек. Она снова кланяется и идет следом за господином в спальню. Каждый раз она удивляется контрасту между резковатой манерой общения принца Цзина и его нежностью в постели. Соньши нравится, когда он приходит днем, полный сил, и единственное, о чем она жалеет, что следующего дня придется ждать так долго.

* * *

Сюй, служанка, назначенная домом Линь в услужение наложнице принца, часто отпрашивается в город: послушать сплетни, навестить матушку, работающую под началом Гао Пинь, посетить лавки. Соньши ей завидует, но старается не придираться к девушке больше необходимого. Именно от нее наложница узнает все новости — о деяниях Первого принца, о том, что армия Чиянь отправилась на север усмирять Великую Юй, о рождении еще одной принцессы. Однажды вечером Сюй не возвращается, а на следующий день, когда госпожа и наложница пьют чай, к ним приходит бледный Шинь Мао и приносит ужасные новости.

— Ты теперь принадлежишь дому Сяо, Соньши, так что пока гроза обошла тебя стороной, — успокаивает ее госпожа Цюэ. — Я пришлю тебе новую служанку.

«Пока», — думает наложница, благодарно кланяясь. Теперь она понимает, почему не вернулась Сюй: кто будет разбираться, когда все домочадцы Линь Се схвачены по приказу сына Неба. Простая дочка служанки — никто за нее не вступится, просто будет еще одна рабыня в Скрытом дворе. Никто не вступится за Чунь и Цин, с которыми она не один год вышивала одежду в мастерской дома Линь и пела песни. Соньши думает о Гао Пинь, которая ее вырастила, и о старшей принцессе, которая обагрила ступени Солнечного дворца собственной кровью. Соньши уходит к себе и берет в руки флейту, вспоминая наставника, которого наверняка уже нет в живых. Она хочет сыграть что-нибудь, но боится. Гроза гремит за стенами резиденции, и Соньши боится случайной молнии. Она сыграет позже, когда небо станет ясным.

Пусть буря проходит стороной, но обе женщины в резиденции Седьмого принца продолжают волноваться за одного мужчину. Они не говорят о нем, хотя встречаются теперь каждый день, их разговоры по-прежнему вертятся вокруг вышивки, цветов и погоды, но обе непрестанно думают об отсутствующем господине. Его друг погиб, его брат казнен, и госпожа с наложницей со страхом ожидают возвращения принца. Нрав господина известен всему императорскому дому, даже Шинь Мао трясется, что все они могут разделить участь домочадцев принца Ци. Слуги уже в открытую шепчутся, что дом принца Цзина тоже обречен, но новая беда приходит, откуда не ждали. Цюэ Тань, лицо которой в последнее время часто озарялось радостью, внезапно жалуется на резкую боль в животе.

Госпожа сгорает, точно свечка, а лекари разводят руками. От наложницы Цзин приходит посыльный и приносит лекарственные травы с подробным описанием, как их применять, Шинь Мао вслух размышляет, не испросить ли милости у императора и не пригласить ли мать принца в резиденцию, несмотря на опасность, но поздно. Цюэ Тань не доживает до утра, и теперь Соньши становится страшно по-настоящему. Ей не нравилось делить внимание принца с его женой, но она никогда не желала зла госпоже. После того, как Цюэ Тань уносят, наложница возвращается к себе, берет в руки незаконченную вышивку с цветами вишни и отрешенно смотрит, как меняются оттенки шелка, становясь влажными от слез.

* * *

Какую бы длинную нить для вышивания ни взять, какие бы мелкие стежки ни делать — однажды между иглой и основой не останется шелка, однажды наступит день, которого страшишься. Служанка Яо, которую прислала Соньши покойная госпожа Цюэ Тань, прибегает около полудня с известием, что принц Цзин вернулся в столицу.

— Говорят, он сразу поехал во дворец! — шепчет Яо, и руки ее заметно дрожат. — Половине свиты он приказал отправиться в резиденцию, а сам… Что теперь с нами будет?

— Еще ничего не произошло, — успокаивающе говорит Соньши, но ей снова слышатся раскаты грома. — Господин может вернуться в любую минуту. Мы должны быть готовы.

— Слушаюсь, — кланяется Яо и уходит за углем для жаровни, водой и свежим чаем. Соньши не думает, что в ближайшие три дня принц появится, но сейчас она не может предсказать, что будет дальше.

Господин возвращается к вечеру. Яо, узнав последние новости от других слуг, прибегает в дворик Иньтао, рассказывает, захлебываясь от облегчения:
— Его величество отправил принца Цзина под домашний арест! На целых три месяца! Велел только справлять поминальные службы по госпоже Цюэ Тань! Говорят, во дворце Янцзюй стены тряслись от криков императора!

Соньши наконец вздыхает свободнее. Всего лишь домашний арест, даже не ссылка. Его величество просто прогнал единственного человека, которого не мог немедленно казнить за то, что тот задает лишние вопросы. Но дышать полной грудью еще нельзя, император может передумать, особенно если принц Цзин не успокоится.

— Где сейчас его высочество? — спрашивает она у Яо.
— Он выполняет приказание.
— Будем ждать, — рассеянно произносит Соньши, вынимая шпильку с бирюзой из волос. Принц еще не скоро ее посетит. Служанка подносит ей футляр для украшения, помогает снять верхнее платье и аккуратно его складывает, чтобы не помялось.



Соньши ждет впустую несколько дней, но принц так и не приходит. Зато в один из вечеров появляется Шинь Мао, мрачный и растерянный. Он жалуется, что его высочество не выходит из покоев, ни с кем не разговаривает и почти ничего не ест, хотя обязательный пост уже окончился, а о дополнительном приказов из дворца не поступало. Соньши слушает домоправителя, с трудом скрывая недоумение: что она-то может сделать? Самовольно нарушить уединение господина?

— Что вы мне предлагаете? — напрямик спрашивает она.

— Госпожа Соньши, — неожиданно низко, словно проситель на приеме у вышестоящего, кланяется ей Шинь Мао, — попробуйте развеять его печаль. Кто, если не вы, сможет это сделать? Он не будет к вам строг. Его подчиненные будут вам благодарны, я буду вам благодарен…

«Что мне эта благодарность, если принц меня отошлет прочь. Хотя куда он сейчас может меня отослать, разве что просто выгнать на улицу…» Соньши ищет в себе решимость и не находит. Она пробует потянуть время:
— Если за три дня ничего не изменится, я попытаюсь что-нибудь сделать.
— Еще три дня! — возмущенно восклицает Шинь Мао. — Госпожа Соньши, есть ли у вас сердце?!

«Есть, — думает девушка. — И оно болит не меньше вашего.»

— Дайте мне время хотя бы до завтра, — вслух произносит она. — Мне нужно подготовиться.
— Конечно, конечно, — немедленно меняет тон домоправитель. — Может быть, вам что-нибудь нужно?
— Я пришлю Яо, если понадобится.

Немного успокоенный Шинь Мао откланивается и уходит. Соньши подходит к полкам, на которых хранятся присланные наложницей Цзин мешочки с травами, перебирает их один за другим, пытаясь сосредоточиться. Вдруг она замечает, что один из мешочков завязан иначе, чем другие: узел одинарный, небрежный, непохожий на остальные. Соньши не заметила этого раньше, потому что со дня смерти госпожи не притрагивалась к травам, а теперь видит, что непривычная небрежность завязок явно намеренная. Она тщательно ощупывает мешочек, потом распускает завязки и засовывает два пальца внутрь. Мелко нарезанные травы покалывают кожу, но Соньши не обращает на это внимания, потому что нащупывает внутри что-то твердое, сжимает неизвестный предмет пальцами и вытаскивает его на свет. Тщательно скатанная в маленький рулон тонкая рисовая бумага пропахла травами так, что Соньши едва удерживается от того, чтобы не чихнуть, пока разворачивает верхний слой. На небольшом листочке всего несколько слов: «Передай остальное Цзинъяню. Позаботься о нем.» Девушка аккуратно завязывает мешочек как полагается и кладет его на место. Теперь у нее есть, с чем пойти к господину, не нужно ждать до завтра. Она пойдет прямо сейчас. Спрятав в рукаве послание наложницы Цзин, она сжигает записку, адресованную ей самой, и зовет Яо:
— Возьми эти благовония, массажное масло и травяной чай, присланные из дворца Чжило, и следуй за мной.

— Но как же?..

— Следуй за мной, — обрывает ее Соньши, боясь растерять только что появившуюся решимость. — Мы пойдем в покои его высочества, мне нужно с ним поговорить.

— Слушаюсь, — кланяется Яо, быстро собирает, что велели, на поднос, пока наложница расправляет складки рукавов и проверяет, не ослабли ли шпильки в прическе. Убедившись, что все готово, они быстрым шагом покидают дворик Иньтао. Вокруг непривычно тихо — даже когда хозяин отсутствовал, звуков было гораздо больше: крики, доносящиеся с тренировочных площадок, звон мечей, перебранка служанок. Соньши с Яо идут по словно вымершей резиденции, проходят мимо опустевших покоев супруги принца, и только уже у выхода с женской половины встречают пару слуг, пришедших зажечь фонари. Они провожают наложницу удивленными взглядами исподлобья, но не пытаются остановить. Около входа в комнаты господина девушки сталкиваются с Шинь Мао. Домоправитель ничего не говорит, только низко кланяется Соньши. Та кланяется в ответ и делает знак Яо ждать на улице, а сама подходит к дверям и прислушивается. Ни звука. Соньши внезапно вспоминает, как один из лекарей дома Линь вскрывал нарыв на руке сестры Цин. Старик был говорлив, каждое свое действие подкреплял длинной речью о том, как и что нужно делать. Отругав Цин за то, что так долго не обращалась за помощью, он взял лекарский нож и бубнил, как важно действовать решительно и быстро, как нужна лекарю верная рука, а потом резким движением взрезал багровый бугорок. У Соньши нет ни уверенности, ни опыта, но она достает из рукава сверточек с посланием наложницы Цзин и сжимает его в кулаке. А потом отворяет дверь.

Она впервые входит в комнаты принца, но осматриваться сейчас времени нет. Нельзя останавливаться, поздно отступать. Господин неподвижно сидит у дальней стены, и Соньши идет прямо к нему.

— Уходи, — глухо произносит принц.

Она впервые не выполняет приказ, наоборот, ускоряет шаг и, подойдя ближе, падает на колени и склоняется к самому полу. С трудом разжав кулак, она поднимает над головой бумажный сверток:
— Ваше высочество, примите послание от госпожи Цзин.

Кажется, это действует. Господин сбрасывает оцепенение и берет письмо. Соньши слышит, как шуршит тонкая бумага. Доски пола темные и немного пыльные, наверняка слуги боялись потревожить покой принца. Девушка сосредоточенно рассматривает древесные узоры, пытаясь угадать, о чем это письмо. Оно было написано, еще когда госпожа Цюэ Тань была жива, но послано тайно, а значит, даже знание о том, что оно было написано, может представляет опасность. Соньши разрывается от любопытства и тревоги, но ей остается только ждать, подействует ли лекарство госпожи, лекарство ли это, не причинит ли еще большую боль. Нож ли это лекаря, что вскроет нарыв, или раскаленное железо, не промахнется ли матушка принца мимо цели.

Шуршание бумаги над головой прекращается. Соньши ждет.
— Только ты? — внезапно произносит господин. Вопрос непонятен, и она медлит с ответом.
— Только ты? — в голосе принца слышна обида и растерянность, он словно не верит своим глазам. — Только ты.

Наконец Соньши понимает. Если бы можно было поклониться ниже, вжаться в пол, а лучше провалиться в преисподнюю, она бы это сделала. У него было так много, а осталось так мало. И она сейчас ему об этом напомнила, своим появлением и тем, что доставила письмо. Остались матушка — далеко во дворце, и встречи так редки — и бесполезная наложница, которая не может ничем помочь. Соньши упирается лбом в пыльные доски и зажмуривается, ожидая наказания. Но принц молчит и почему-то не велит ей уходить снова. Не получилось из нее лекаря. Или письмо оказалось недостаточно острым.

— Расскажи мне, как умерла моя жена, — вдруг слышит она. Девушка медленно выпрямляется, но остается на коленях, рассказывает о внезапной болезни госпожи, о недоумении лекарей и о том, что домоправитель не успел позвать наложницу Цзин на помощь. Соньши наконец решается бросить быстрый взгляд из-под ресниц, чтобы посмотреть на лицо господина, и ушедший было страх возвращается. Никогда раньше она не видела его таким. Словно не полгода прошло, а несколько лет с момента их последней встречи. Принц Цзин сидит, уставившись куда-то сторону застывшим взглядом и, кажется, даже не слушает ее рассказ. Но когда она замолкает, он задает ожидаемый вопрос:
— Это был яд? — в тихом голосе принца слышна ненависть, и Соньши спешит его разубедить:

— Отвечаю господину. Лекари сказали, что не было никаких признаков отравления. Они проверяли кровь, они записывали все симптомы. Записи хранятся у домоправителя Шинь Мао, и все, кто там был, могут подтвердить их подлинность. Все утверждают, что это было внезапное внутреннее кровотечение. Госпожа умерла очень быстро.

— Я понял, — он снова умолкает. Соньши думает, что ей нужно уйти, но не знает как. Она выполнила возложенное поручение или нет? Тут она вспоминает о куске послания, адресованном ей самой. Значит, ее дело еще не закончено. Девушка снова склоняется в низком поклоне и тщательно подбирает слова:
— Ваше высочество…

— Что еще?

— Госпожа Цзин велела мне позаботиться о вас. Прошу вас, дозвольте исполнить приказание госпожи. Ей будет спокойнее ждать новой встречи, если она будет уверена, что ваши слуги выполняют повеление старших.

Вот теперь все.

Соньши слышит легкий шелест шелка — господин переменил позу. Хороший признак. Потом принц шумно выдыхает и устало говорит ей:
— Поднимись. Что именно приказала тебе матушка?

Она поднимается, все еще стараясь не глядеть в лицо господину, и осторожно перечисляет:
— Дозвольте подать вам чай, присланный из дворца Чжило. Еще госпожа Цзин прислала благовония, которые улучшают сон. Также она рекомендовала растирания с использованием особого масла…

Принц кивает, и Соньши встает и идет к дверям, чтобы забрать у Яо поднос и велеть принести жаровню для чайника. Но стоит ей подойти к выходу, как двери сами открываются, Яо с другим слугой вносят все необходимое и быстро исчезают. Наложница успевает мельком увидеть край одежды Шинь Мао и понимает, что домоправитель по меньшей мере прислушивался к происходящему, если не слышал каждое слово. Или догадался, что, если ее сразу не выгнали, значит, нужно принести все, что может понадобится господину.

Соньши возвращается к столику, берет уголек из жаровни, разжигает курильницу, добавляет в нее благовония и готовит чай. Принц молча ждет, пока она закончит, потом выпивает три чашки, которые ему наливают, и вопросительно смотрит на наложницу. Та берет с подноса бутылочку с маслом. Он, также молча, поднимается и направляется в спальню, кивком приказав Соньши следовать за ним. Помогая господину освободиться от одежды, девушка понимает, как соскучилась по его телу за эти месяцы. Хотя, когда он ложится на живот и вытягивается на кровати, ей кажется, что не только его лицо, но и тело его тоже изменилось. Соньши окунает пальцы в душистое масло и начинает осторожно разминать напряженные одеревеневшие мышцы спины, находя все нужные для расслабления точки. Когда она почти заканчивает массировать шею, то вдруг чувствует, что плечи господина снова напряглись. Соньши на мгновение останавливается и в этот момент ощущает, что по его телу пробегает судорога, видит, как пальцы рук комкают простыню. Девушка успевает огорчиться, что все ее усилия были напрасны, как тут же понимает: нет, все идет как надо. Она спрыгивает с кровати и тушит все светильники в комнате, потом возвращается, и, стараясь не обращать внимания на еле слышные глухие рыдания, вынимает заколку из волос господина, и начинает на ощупь массировать его голову, переходит от затылка к макушке и обратно столько раз, что не сосчитать, и снова возвращается к массажу спины, не обращая внимания на усталость и боль в руках. Она старается не сбиться с ритма, но постепенно замедляет темп и силу воздействия, надеясь, что это поможет господину уснуть. И в конце концов Соньши чувствует, что гладит по спине спящего человека. Ощупью она находит одеяло и накрывает господина. Ей полагается вернуться к себе, но она боится, что если будет выбираться из незнакомой комнаты в кромешной тьме, то обязательно что-нибудь заденет, разобьет и разбудит принца Цзина, и поэтому решает остаться. Осторожно, чтобы не сильно помять, сбрасывает верхнее платье и шпильки на пол и пристраивается рядом со спящим. Соньши смотрит в темноту и ждет рассвета, чтобы незаметно уйти.

Когда она открывает глаза, в комнате совсем светло. Соньши поднимает голову и осторожно оборачивается. Место господина пусто, поэтому она соскальзывает с кровати и собирает разбросанную по полу одежду. Немного ноет тело, затекшее за ночь, болят кисти рук. Соньши одевается, прячет шпильки в рукава, не пытаясь привести прическу в порядок — здесь все равно не получится. Вряд ли в спальне у принца есть зеркало. Кое-как собрав волосы в хвост и пристроив заколку, она оглядывается, почти всерьез обдумывая не покинуть ли комнату через окно, но, собрав остатки вчерашней решимости, все-таки направляется к дверям. Уклониться от встречи все равно не получится.

Господин сидит за столиком и читает какую-то книгу. Вернее, не читает, просто бездумно перелистывает страницы. Услышав шаги Соньши, он бросает ненужную ему вещь и пристально смотрит на наложницу. Соньши торопится подойти, но стоит ей приблизиться, господин встает ей навстречу. Девушка падает на колени, чтобы попросить прощения за свою вчерашнюю дерзость — все-таки она нарушила его приказ:
— Недостойная…
— Поднимись, — прерывает ее господин. — Не нужно.

Соньши поднимается, и он подходит ближе. Она осторожно заглядывает в его лицо — и снова с трудом его узнает. Однажды в детстве она видела весенний сад после ледяного дождя. Едва раскрывшиеся бутоны под прозрачной коркой, скрученные неурочным морозом тонкие побеги деревьев, еще вчера подставлявшие нежные зеленые листья солнцу, — вот что напомнило ей лицо господина. Дерево выживет, корни его глубоки, но цветы не расцветут, не будет урожая, пока не пройдет достаточно времени, пока солнце не растопит лед. Только когда это будет?

— Тебе я тоже привез из Дунхая подарок, — внезапно произносит принц Цзин чуть дрогнувшим голосом, поворачивается и берет с полки вытянутый сверток, Соньши с поклоном принимает. Развернув подарок, она видит флейту, украшенную перламутром.

— Наложница недостойна такой щедрости… — начинает она, но господин вновь ее прерывает:
— Позволь мне решать. — Он отходит к столику и садится. — Сыграй мне.

Соньши преклоняет колени и осторожно подносит инструмент к губам. Первые звуки выходят неровными, стонущими — у нее сбилось дыхание. Подарка она не ожидала, подарка, купленного специально для нее, заранее. До ледяного дождя. Соньши не может выбросить из головы замерзший сад, поэтому из-под дрожащих пальцев после неловкого вступления льется мелодия «Снежинки касаются поверхности озера». Старинная песня, одна из немногих, которые, по словам наставника, можно было слушать в ее исполнении. Соньши чувствует, как холодеют ее руки, но нельзя бросать мелодию незавершенной — это наставник смог в нее вколотить. Чашу горя нужно испить до дна, даже если она окажется бездонной.

Закончив песню, она опускает флейту на колени. Молчание, нарушаемое только звуками неровного дыхания, заполняет комнату. Наконец господин находит силы вежливо ее поблагодарить за музыку и добавляет:
— Тебе нечего опасаться. Император вряд ли вспомнит, из какого дома ты пришла. Матушку он не наказывал. Ее положение не изменилось, она останется во дворце — так он может быть уверен в моем хорошем поведении.

— Его величество так сказал? — Император угрожал господину благополучием его матери? Немыслимо!

Принц Цзин пожимает плечами и мрачнеет еще больше, хотя это и кажется невозможным. Соньши вспоминает о послании госпожи Цзин, откладывает флейту и предлагает:
— Господин, не прикажете ли подать вам чай, присланный из дворца Чжило?

Бледный луч солнца, с трудом пробившийся через облака, рождает блики на замерзших листьях.
— Хорошо, — кивает принц Цзин.

* * *

Серым шелком по серому вышивает Соньши, серым по серому идут годы в бесплодном саду. Господин часто отсутствует — его посылают в дальние гарнизоны, а когда возвращается, то император не жалует его милостями. Лучшая награда — если не накажут, если просто дадут увидеться с матерью и отдохнуть в своей резиденции. Его высочество не пытается подольститься к отцу, в отличие от старших братьев — столица полнится слухами о том, как принцы Юй и Сянь наперебой выслуживаются перед императором. В конце концов старший из них объявлен наследником. Господин как будто равнодушен к этой новости, в борьбе за власть он участвовать не собирается, да и кто ему позволит. Соньши вышивает серым по серому верхнюю безрукавку для принца, отмечает годы по шрамам на его теле. Умения господина превосходны, но ведь не всегда можно успеть отбить стрелу, пущенную из засады. Но лучше те стрелы, что можно отбить мечом, чем те, отравленные, что пускают не из луков — словами и улыбками, как принято в Цзиньлине.

Столица всегда полнится слухами, каждый день происходит что-то новое, но объявление о турнире женихов для княжны Нихуан выбивается из пестрой череды событий, словно узелок в мотке нитей. Соньши думает, что ее господин мог бы стать достойным мужем воинственной правительницы Юньнани и наверняка хорошо показал бы себя на турнире, но сыновьям императора жен выбирают иначе. Да и не получается у Соньши представить грозную княжну в покоях супруги принца Цзина, другое дело — на тренировочном поле или верхом на лошади, рядом с господином в военных походах.

Яо болтает что-то о загадочном ученом господине Су Чжэ, который приехал в столицу и участвует в турнире на правах экзаменатора для женихов, но Соньши это неинтересно. Ее гораздо больше занимает маленький встрепанный воробушек, лихим ветром заброшенный в заледеневший сад, — мальчик по имени Тиншен, которого принц приводит из дворца. Но воробушек тоже непрерывно чирикает о господине Су, рассказывает, как тот помог выбраться рабам со Скрытого двора, о том, какой он ученый человек, и как много всего знает, как его ценит принц Цзин. Соньши осторожно надеется, что эта маленькая птичка — добрый знак, предвещающий приход весны.

Новогодние праздники подходят к концу, и Соньши собственноручно снимает фонари, украшавшие дворик Иньтао. За стенами резиденции внезапно гремит гром — настоящий, не тот, которого она привыкла бояться, — взрыв в мастерской фейерверков был так силен, что слышал весь Цзиньлин. К вечеру прибегает Шинь Мао с просьбой: принц приказал собрать ненужные вещи с женской половины для помощи пострадавшим. Соньши складывает одеяла и одежду, часть которой принадлежала покойной госпоже: наверняка новая супруга принца, когда она появится, захочет все поменять. В последний момент девушка добавляет в тюки лекарственные травы, присланные госпожой Цзин. Та не станет гневаться и пришлет новые, Соньши достаточно наслушалась о ее доброте от господина — он иногда даже дает наложнице немного сладостей из присланных матерью.

Каждый день приносит что-то новое: Соньши отчетливо слышит треск ледяной корки, покрывающей листья, видит капли на кончиках ветвей. Воробушек Тиншен все-таки оказался добрым знаком. Но девушка знает: прежде, чем сад расцветет вновь, нужно, чтобы вешние воды напоили землю, чтобы солнце светило все чаще. Не бывает весны без проталин и луж, в которых так легко запачкаться. Наслушавшись разговоров о мудрости главы союза Цзянцзо, Соньши надеется, что господину подскажут, куда наступать не следует. Императорские милости следуют одна за другой: принц Цзин возглавляет городской гарнизон, потом получает титул циньвана и теперь ходит во дворец в новой одежде, присланной министерством ритуалов. Ходят слухи, что принц Цзин встал вровень с могущественным принцем Юем. Соньши радуется возвышению господина, хотя он стал так озабочен делами, что, даже приходя к ней разделить ложе, думает о чем-то о своем.

Ветер все сильнее, солнце все ярче, и Соньши вспоминает, что после долгой зимы даже ручей, протекающий по саду, может обернуться бурной рекой и затопить все вокруг, если вовремя не поставить плотину. В эти дни принц Цзин сам становится похож на реку, сметая все на своем пути, и две императорские жемчужины, брошенные в поток, только усиливают буйство стихии. Приказ императора о домашнем аресте тоже ничуть не помогает. В один из смутных дней Соньши зовут к выходу с женской половины, где она с удивлением видит генерала Ле. Он почтительно кланяется и после положенных приветствий спрашивает, не могла бы госпожа Соньши помочь умерить волнения их общего господина.

— Его высочество сейчас очень тревожится за своего друга, который попал в неприятности, и совсем не думает об отдыхе.

— Да, правда, я уже давно его не видела. Господин слишком занят, — отвечает Соньши, удивляясь, что у его высочества появились друзья, за которых можно волноваться. Много лет принц Цзин разделял редкий досуг со своими соратниками, с тем же Ле Чжанъином, или с ней, но, кажется, удивительный господин Су смог изменить и это. Девушка представляет, каково сейчас бурному ручью в плотине приказа о домашнем аресте, и продолжает:
— Генерал Ле, я сделаю, что смогу, но я прошу вас убедить его высочество, что ему нужно думать о своем здоровье, пока сделать все равно ничего нельзя. Вас он послушает. А я пока подготовлюсь к визиту и подумаю, чем его развлечь.

Соньши возвращается к себе, отдает приказ слугам приготовить ванну с травами и заправляет курильницы благовониями, успокаивающими разум. Собственноручно разглаживает подушки на постели и укладывает их поровнее. «Не так много может простая наложница, — думает она, с сомнением оглядываясь на свои флейты. — Но сейчас не время для музыки».

* * *

Весенняя охота — ритуал, который не предполагает богатой добычи, но в этот раз принц Цзин поймал редкую дичь: восставшего и поверженного соперника привозят в столицу в клетке, словно дикого зверя. Кто бы мог подумать, что обиженный пренебрежением отца принц Юй зайдет так далеко? Кто бы мог подумать, что опальный седьмой сын будет так скоро объявлен наследником? Восточный дворец полон роскоши, лебезящих евнухов с высокими голосами, умелых служанок, которые готовят покои для новых господ. Через несколько дней, после того, как по приказу Соньши комнаты как следует проветрили от удушающих запахов оставленных прежними хозяевами благовоний и привели все в порядок, приходит незнакомая служанка в красном халате с розовым шарфиком, свисающим с почтительно сложенных рук:
— Благородная супруга Цзин приглашает наложницу Соньши во дворец Чжило.

Паланкин, о котором распорядился старший евнух Би Чэнь, быстро доставляет Соньши к матери господина. Убранство дворца Чжило свидетельствует о хорошем вкусе его хозяйки, уже у входа девушка ощущает знакомые ароматы лекарственных трав, и это немного успокаивает. Синее платье супруги Цзин вышито с искусством, недоступным Соньши, вкус у чая гораздо богаче и тоньше, чем привыкли в старой резиденции. Девушка чувствует, что казалось бы безмятежный взгляд матери принца пронзает ее насквозь.

— Мой Цзинъянь скоро женится вновь, — как ей удается сочетать спокойствие умудренной годами жизни во дворце женщины и материнскую нежность к сыну? — Он не сможет уделять тебе столько же внимания. Ты была его единственной подругой много лет, и тебе трудно будет привыкнуть к такому.

Соньши думает, что очень давно не слышала, чтобы кто-то называл господина по имени.
— Прежде он много времени проводил далеко от столицы в опасных ратных трудах. Теперь же он будет занят государственными делами и новой супругой, но здоровью его высочества не будут угрожать стрелы и мечи врагов. Мне этого довольно, — отвечает девушка, и по легкой улыбке, появившейся на лице благородной супруги Цзин, понимает, что прошла проверку.

Госпожа Лю Илань, избранная супругой наследного принца, очень молода, хороша собой и прекрасно воспитана, поэтому после положенного приветствия от Соньши предлагает ей чай, сладости и разговор об отвлеченных вещах. Но даже сквозь стены сдержанности просвечивает жгучее любопытство и желание поговорить о муже. Соньши решает ей помочь:
— Не знает ли старшая сестра супруга Лю, как много поручений дал император наследному принцу? Удостоит ли его высочество сегодня посещением женскую половину?

— Его величество теперь во всем полагается на моего супруга, — слово «моего» госпожа Лю чуть выделяет голосом, и Соньши прячет улыбку. — Наследный принц очень занят делами государства и времени на отдых у него немного.

— Даже один час можно использовать во благо, если использовать правильно, — отзывается Соньши. — Его высочество очень ценит внимание и заботу, поскольку и раньше у него этого не было в достатке.

Лю Илань некоторое время обдумывает слова наложницы и наконец произносит:
— Когда у меня родится сын, я попрошу наследного принца побольше уделять внимание и тебе, младшая сестра.

* * *

— Хорошо ли госпожа чувствует себя сегодня? Не прислать ли лекаря, чтобы он ее осмотрел? — управитель из Службы жилых покоев решил лично проследить за доставкой подарков во дворец Чжаожэнь, но после положенных приветствий первым делом интересуется здоровьем хозяйки.
— Благодарю вас, управитель Тай, я прекрасно себя чувствую и смогу встретить его величество как подобает, — успокаивает его та.
— Тогда я пойду сообщу главному евнуху Би Чэню, что вы готовы. Император всегда навещает своих жен в их дни рождения и будет рад, что его обыкновение не нарушится.

После того, как управитель уходит, талантливая супруга Чжань открывает одну из присланных шкатулок, самой необычной формы, и достает оттуда новую, пахнущую свежим лаком флейту из темного дерева. Улыбаясь, она идет к стойке в глубине комнаты и кладет подарок на подставку.

— Достойное пополнение вашей коллекции, — тихо возникает за спиной верная Яо. — Вы сыграете сегодня его величеству на ней?

Супруга Чжань качает головой:
— Я поблагодарю императора за чудесный дар, но я ему говорила, что новую флейту нужно пробудить к жизни, а на это требуется время. На все требуется время. Нельзя полностью восстановить сад после жестокого весеннего заморозка, но можно дождаться, когда в нем вырастут новые деревья, — добавляет она, осторожно поглаживая пополневший живот. И берет с подставки флейту с перламутром.